Ты у меня один... - Страница 41

— Какая прелесть! — взвизгнула Джейн, когда Шарон неохотно подчинилась. — Твоему эстету это понравится. Обалденные складочки! Мужчины любят такие штучки.

Шарон вспомнила, как стягивала с себя платье в полной уверенности, что откажется от покупки. К чему ей набиваться на богемную претенциозность? Однако Джейн схитрила и незаметно изловчилась оформить заказ. Шарон была поставлена перед фактом, когда посыльный доставил покупки из магазина. Ох уж эта Джейн!..

И вот, сейчас плавно изгибаясь перед старинным венецианским зеркалом, она надевала это платье после душа. Надо же, как бывает… «Роберту это понравится», — уверяла тогда Джейн. Ее захлестнуло неизъяснимое нарастающее волнение. Представилось, как он расстегивает эти маленькие пуговки, освобождая ее нагое тело… Растворяясь в этом сладостном сне, она слегка вскрикнула.

— Шарон?

Она открыла глаза. Лицо ее пылало. Она поняла, что Роберт слышал ее.

— Что случилось? Ребенок… Что-то не так?

Он подошел к ней, обнаженный до пояса, в светлых брюках, которые при каждом шаге облегали его узкие бедра.

Шарон смотрела на мужа как загипнотизированная, следила за каждым его движением. Губы ее слегка приоткрылись.

— Робби…

Он подошел так близко, что она могла прикоснуться к нему. В смятении она так и сделала и тут же подняла потемневшие от желания глаза.

— Я хочу тебя, — неуверенно призналась она. — С тобой… Я…

— Шарон, — начал он, но она не хотела ничего слышать. К чему сейчас слова? Она еще крепче вцепилась в его руку.

— Нет, нет… Не говори ничего… Пусть будет так… Роберт, мне страшно, — с дрожью в голосе говорила она. — Я не понимаю, что со мной делается… почему я…

Она учувствовала, что он бережно отклоняется в сторону.

Шарон стеснялась приблизиться к нему, потому что не ручалась за себя, и вместе с тем неодолимо тянулась к Роберту, ведь он — единственный, на кого она может положиться в этом ставшем вдруг чужим, ускользающем от нее мире.

Когда Роберт склонился над ней, она нечаянно прикоснулась губами к пульсирующей вене на его шее. Смерч желания взвился в Шарон. Она простонала его имя и голодными, отчаянными поцелуями покрыла его плечи и грудь. Все ее самообладание истаяло во вкусе и запахе его тела, в ощущении его кожи, в том, как он сжимал ее плечи, когда она лихорадочно ласкала губами его шею… Теперь он больше не отстранял ее, а с необычайной осторожностью принимал к себе.

Его сердце вдруг застучало быстрее, руки сплелись у нее на спине… Роберт пластично покачивал ее, а она скользила губами по его коже в такт этому движению…

А потом Роберт вдруг сам поцеловал ее, обняв ладонями ее лицо. Она была почти недвижна, когда его губы коснулись ее губ. Что было такого возбуждающего в этом поцелуе, почему невозможно было ему противиться? Шарон не успела дать себе в этом отчет. Она страстно приникла к Роберту, губы ее раскрылись под его губами, неистово слились с ними.

Она все сильнее прижималась к нему, сквозь одежду ощущая, как он возбужден, желая быть к нему еще ближе…

— Робби, мое платье… — Прошептав ему в губы эти слова, Шарон увидела его сверкающие глаза. Как будто смотришь на солнце, только куда опаснее, подумала она.

Все тело ее наполнилось жаром, и от этого хотелось другой наполненности, которую только он мог ей дать. Роберт ошарашено смотрел на ее платье, словно не понимая, о чем она просит.

— Сними с меня… Слышишь дурачок?.. — настаивала в полузабытьи она. — Я хочу почувствовать тебя, Роби, тебя всего… Слышишь?

Не сознавая, что делает, она уже положила его ладони себе на плечи, провела ими вниз, к талии, и теперь наблюдала, трепеща от предвосхищения, как он медленно начал расстегивать бесчисленные пуговички, неотрывно глядя ей в глаза.

Когда он дошел до застежки у нее на груди, Шарон пробила дрожь. Под платьем у нее ничего не было.

— Что ты от меня хочешь, капризуля? — чуть слышно промолвил Роберт. Он больше не расстегивал платье, дожидаясь ее ответа.

— Ты знаешь, чего я хочу, — едва отозвалась Шарон, потупившись.

— Покажи мне.

Шарон дерзко положила его руку на свою обнаженную грудь. Его горячая ладонь покоилась на ее теле, кончиками пальцев он ласкал ее затвердевший сосок. У нее по спине холодок пробежал от удовольствия, она вся напряглась и, прикрыв глаза, охваченная желанием, устремилась к нему.

— Чего ты хочешь, девочка? — вновь услышала она его приглушенный голос. Он ласкал губами ее шею и уже начал двигаться ниже. — Этого?.. Этого?

— Да, да, да, Робби… — Стон облегчения заглушил последние слова, когда его губы сомкнулись вокруг ее соска. Первое прикосновение было чрезвычайно нежным, словно он сдерживался, подавлял страсть, чтобы не обидеть ее. Но его горячий рот на ее ставшей вдруг невероятно чувствительной груди заводил Шарон еще больше. Она никогда не испытывала ничего подобного.

Шарон с трепетом прильнула к нему, без слов показывая, чего она хочет, смыкая ладони у него на затылке, чтобы удержать его губы на своем теле. Это было невыносимо, и она кричала, что не вынесет больше, что она боится этого наслаждения, боится как бездны…

Но Роберт уже не слушал. Он ласкал ее тело губами, покрывал поцелуями, продолжая расстегивать коварное платье. И остановился… когда достиг своей святыни — ее округлившегося живота. Его ладонь благоговейно замерла на нем. Роберт поднял голову и посмотрел на свою жену, а потом безо всяких усилий поднял ее и понес к кровати. Платье скользнуло на пол еще до того, как он мягко опустил Шарон на постель.